Часть IV. Логика новационного системогенеза

Инволюционная природа новаций

210. Системное суждение

Логико-философский анализ феномена биологической эволюции, проведенный в русле эволюционно-новационной парадигмы, на мой взгляд, получился вполне продуктивным. И речь идет даже не столько о выявлении некоторых закономерностей в движении биосистемы и предложенных концепциях уровневого отбора и новационного системогенеза, а о наметившемся понимании специфики эволюционных систем и логики формирования новаций.

С позиции развиваемой в этой книге парадигмы, эволюционное движение Мира представляется как последовательность новаций, которые можно разделить на (1) системные новации (соответствующие биологическим ароморфозам) — они определяют этапы истории эволюционной системы, отображают общий уровень ее организации (сложности), и (2) дивергентно-элементарные новации (соответствующие адаптивным новациям в биосистеме) — они отражают специализацию, дифференциацию элементов эволюционного уровня.

При этом очередную системную новацию нельзя представить ни как результат прямого эволюционного развития предыдущей системной новации, ни как непосредственную суперпозицию, объединение совокупности элементарных новаций. Связь между новациями (и между последовательными системными новациями, и между множеством элементарных новаций и системной новацией) прослеживается лишь на общесистемном уровне. Очередная системная новация (принципиально новый элемент системы) порождает поток элементарных новаций (дифференциацию новационных элементов), накопление разнообразия которых интегрально меняет состояние эволюционной системы в целом, и это новое состояние закономерно реализуется в виде последующей системной новации.

211. Последовательность новаций

Представление о том, что никакой непосредственной модернизацией, модификацией, усовершенствованием, комбинацией и т.д. элементов эволюционной системы невозможно получить нечто принципиально новое, наглядно иллюстрирует эволюция технических устройств.

Рассмотрим три основных класса технических устройств: механические, электрические и электронные. Руководствуясь биологическими аналогиями (в рамках классической синтетической теории эволюции), мы должны были бы сказать, что электронные устройства произошли от электрических, а электрические от механических. То есть возможно выстроить все технические изобретения в хронологический ряд и заявить, что перед нами эволюционно-новационная последовательность, отражающая вполне объективные связи между устройствами, их преемственность. В какой-то степени — с исторической, иерархической точек зрения — так оно и есть.

Однако ясно, что никакими переделками или усовершенствованиями механического устройства — скажем, двигателя внутреннего сгорания — невозможно получить электродвигатель. Системно новое не появляется вследствие прямой модификации старого. Модификации порождают лишь элементарные новации — дивергенцию, специализацию устройств, приспособление их к конкретным условиям.

Суть и смысл переходов между новационными устройствами, суть и смысл эволюции техники, ее движущая сила лежат вне новационной цепочки, они не выводимы ни из свойств и качеств самих устройств, ни из принципов их взаимодействия с внешней средой. В социуме мы без труда найдем эту движущую силу — закономерное, последовательное развитие научного познания. А конкретные новационные устройства следует рассматривать лишь как локальную предметную реализацию этого развития, как частное его воплощение. Можно сказать, что суть эволюционных переходов между системно новационными феноменами, то есть между элементами системы с принципиально различными качествами (скажем, телевизором и компьютером), лежит вне этих феноменов. Сам переход является лишь частной реализацией некоторого внешнего относительно него процесса.

Реальные (овеществленные) новации — это лишь следы, побочный продукт эволюционного движения. Они «выпадают в осадок» из общего потока эволюции, или, лучше сказать, — выкристаллизовываются.

212. Новация и метасистемный переход

Обсуждая последовательность системных новаций, нельзя не упомянуть о таком часто используемом термине, как «метасистемный переход» (В.Ф. Турчин). Он введен для обозначения скачка между двумя последовательными формами организации той или иной системы, хотя фактически используется (в том числе и автором термина) для указания перехода между автономными системами различного уровня сложности: между биологическими организмами, относящимися к различным классам, между животными и человеком и др.

Сам принцип выделения цепочки метасистемных переходов и логический анализ структуры и функционирования элементов этой цепочки вполне рациональны и прозрачны. Но для того чтобы понять механизм метасистемного перехода, его движущую силу, недостаточно указать на логическую и историческую преемственность последовательности элементов — эту преемственность можно рассматривать лишь как эмпирический факт, который сам по себе не может служить обоснованием необходимости и закономерности конкретного перехода.

Учитывая ранее приведенные суждения о механизме становления и фиксации новаций, можно высказать предположение, что проблема за¬кономерности метасистемного перехода принципиально не разрешима на уровне локальных систем, между которыми констатируется этот ¬переход.

К примеру, в качестве системы, реализующей метасистемный переход на биологическом уровне, следует рассматривать не единичный организм, не популяцию (вид), и скорее всего даже не биоценоз (экосистему), а всю биосистему как целое. При таком подходе в корне меняется логика эволюционных («метасистемных») переходов. Движение биосистемы как целого представляется непрерывным, не претерпевающим скачков. Прерывистость наблюдается лишь на уровне единичных организмов и популяций, которые являют собой частную реализацию (проявление) сущности биосистемы на уровне пространственно-локализованных объектов. В такой логике любой видимый скачок, любую новацию, выраженную в формировании принципиально новой системы, следует рассматривать как реализацию некоего нового состояния биосистемы.

То есть метасистемный переход представляется не как непосредственный скачок от элемента эволюционной системы к другому элементу (от организма к организму) в результате каких-либо внутренних его потенций или случайной перестройки, а как закономерная реализация нового состояния эволюционной системы (биосистемы как целой) в виде ее нового элемента. Причем сам переход от одного состояния биосистемы к другому происходит вполне плавно. Спонтанность, прерывистость метасистемных переходов — это лишь проявление дискретности, одномоментности актов реализации нового состояния системы в ее новых элементах.

В такой логике формирование нового класса биологических организмов — это лишь объективация (вещественная реализация) уже существующего, но еще локально не реализованного состояния биосистемы. То есть то, что на уровне элементов (организмов) представлялось как метасистемный переход, с позиции рассмотрения биосистемы как целой таковым не является — биологические организмы не могут рассматриваться как самостоятельные эволюционные системы, автономно обеспечивающие свое движение от одного иерархического состояния к другому. Они являются лишь частными реализациями (элементами) эволюционирующей биосистемы, локально отображающими ее движение.

Следовательно, если мы наблюдаем нечто, подобное метасистемному переходу, следует искать внешнюю систему, в которую и новый и старый объекты входят в качестве элементов и являются последовательными во времени реализациями ее движения. Новация представляется как «овеществление», пространственная локализация уже существующего, но еще не локализованного в пространстве феномена.

213. Новация как понижение системного содержания

В предыдущих суждениях были высказаны две мысли относительно принципов реализации эволюционного движения: (1) отсутствие непосредственной рациональной связи между новационными феноменами и (2) представление о внешне-системной, а не локальной обусловленности самого новационного системогенеза. Эти принципы можно дополнить еще одним интересным и очень важным для понимания логики эволюционного движения соображением — новационный акт как закономерное системное событие, как локальная реализация, овеществление текущего состояния системы проявляется как понижение, упрощение этого состояния.

Эволюционное движение необходимо связано с увеличением числа степеней свободы базовых элементов эволюционной системы. Например, эволюция биосистемы необходимо связана с ростом разнообразия генома, а следовательно, и степеней свободы клетки, увеличением числа состояний, которые она может реализовать. Этот процесс неизбежно сопровождается ростом метаболических потребностей клеток. Способом уменьшения этих потребностей, способом сокращения степеней свободы клеток, а следовательно, и способом повышения их устойчивости является специализация — ограничение числа активных (экспресированных) генов. С той точки зрения усложнение биологических организмов, то есть образование новых физиологических систем из специализированных («упрощенных») клеток, является закономерным неизбежным процессом. Новационный системогенез — это способ уменьшить количество степеней свободы клеток посредством перевода их в специализированное состояние и связывания их в новой системе. Следовательно, системная морфологическая новация локально, то есть относительно потенциального разнообразия генома, а не относительно предыдущих новаций, может рассматриваться не как прогрессивный шаг, а наоборот, как понижение наличного потенциала, упрощение, ограничение накопленного универсального содержания. То есть, как адаптация к экологическим нишам возможна лишь через специализацию организмов путем частичной или полной редукции отдельных органов, так и формирование новых морфологических структур на клеточном уровне выглядит не иначе как понижением организованности исходно универсальных клеток. Можно сказать, что системная новация, как частная локальная реализация, возможна лишь как редукция общего интегрального потенциала системы.

214. Инволюция — деволюция

Для отображения отмеченной в предыдущих суждениях локально-не-эволюционной специфики системных и дивергентно-адаптивных новаций целесообразно ввести два понятия: «инволюция» и «деволюция».

В современной научной литературе эти два термина чаще всего приводятся как синонимы — ими обозначаются регрессивные, деградационные процессы. То есть термины используют исключительно как отрицательные, противопоставляемые понятию «эволюция». Однако далее в книге термины «инволюция» и «деволюция» будут употребляться не как формально противоположные термину «эволюция», а как ее неотъемлемые элементарные составляющие.

Деволюционными будут называться процессы формирования новаций за счет понижения уровня организации элементов эволюционной системы в ходе их специализации, приспособления к конкретным условиям, то есть процессы формирования дивергентно-элементарных, адаптивных ¬новаций.

Инволюционным будет считаться процесс формирования системной новации, понимаемый как реализация в виде локального феномена некоего интегрального состояния эволюционной системы, как воплощение некой распределенной сущности, некоего наличного содержания системы в реальных, пространственных системах.

В представленной логике понятия «деволюция» и «инволюция» относятся к разным объектам: деволюция — к отдельным элементам системы, инволюция — к эволюционной системе в целом. То есть можно сказать, что в инволюционном акте локализуется, объективируется эволюционно-обобщенное содержание системы, а в деволюционном процессе проявляется системная сущность ее локальных элементов, а следовательно, происходит наиболее полное раскрытие этой сущности.

Введением понятия «инволюция» подчеркивается мысль, что новационный акт, взятый сам по себе как локальный во времени и пространстве феномен, не является эволюционным. Рассматриваемый в виде единичного события он не может восприниматься как некое развитие, восхождение, усложнение. Новация воспринимается эволюционной только относительно предыдущих новаций: ретроспективно, как новая ступень, новое звено в их последовательности. Новационный акт со стороны своей частной реализации является инволюционным событием — локализацией, овеществлением распределенной (не представимой в виде пространственно локального объекта) системной сущности, и только относительно последовательности новаций, как продолжающий их цепочку он приобретает статус эволюционного события.

215. Инволюционно-новационный взгляд на формирование многоклеточного организма

Обратимся опять к примеру появления многоклеточных организмов (см. сужд. 194). Это новационное событие принципиально невозможно без наличия у клетки: (1) избыточного генетического материала и (2) регулятивного механизма его специализированного использования, который обеспечивает возможность последовательного перехода клетки в ряд специализированных состояний. По сути, новационный акт появления многоклеточного организма предстает не как прогрессивное развитие исходного одноклеточного организма, а, наоборот, как его упрощение, как разложение ранее единой полноценной сущности на совокупность упрощенных специализированных элементов. Принципиальной новацией является не спектр специализированных состояний клетки (он уже предопределен геномом и регулятивными функциями клетки), а параллельная (локализованная в пространстве и времени) реализация этих состояний, которые ранее единичная клетка могла принимать лишь последовательно во времени.

Некоторые одноклеточные способны формировать нечто подобное многоклеточному организму в виде колонии по-разному специализированных клеток. Однако принципиальным отличием такого колониального содружества от многоклеточного организма является то, что оно образовано клетками с различным геномом (в пределах внутривидовых вариаций), которые после изменения условий могут вернуться от специализированного состояния к нормальному универсальному (для данного вида). Многоклеточный же организм образуется из единой клетки, (1) все дочерние клетки имеют одинаковый генетический материал и (2) их специализация необратима.

Само появление вместо универсальной клетки, способной последовательно реализовывать несколько различных состояний, совокупности специализированных клеток не может рассматриваться как прогресс, и выглядит не иначе, как утеря каждой конкретной клеткой функциональной полноценности, урезание ее степеней свободы, как инволюция. Новационным в данном акте является факт одновременной (параллельной) реализации возможных состояний клетки. То есть, если рассматривать не отдельную клетку, а их совокупность, то общая функциональность не только не обеднилась, но и появились новые варианты ее использования, что и позволяет оценивать феномен многоклеточности как эволюционный.

216. Инволюция и деволюция в цепи технических новаций

Проиллюстрировать использование терминов «деволюция» и «инволюция» можно и на примере формирования цепочки технических новаций. Системную новацию, то есть изобретение принципиально нового уровня (паровой двигатель, радио, компьютер) можно представить как инволюционный акт, как частную реализацию в виде конкретного технического устройства накопленного научно-технического потенциала, характеризующего общее развитие социосистемы.

Техническая новация является инволюционной постольку, поскольку, с одной стороны, (1) общее содержание, идея, замысел изобретения предшествует по времени его воплощению в виде реального устройства, а следовательно, сам факт реализации не привносит ничего нового. С другой стороны, (2) новация, представленная в виде локального феномена — конкретного технического устройства, — всегда лишь частично реализует предшествующий ей замысел, идею, то есть она всегда связана с неким обеднением системного содержания.

Дальнейшее развитие технической новации после ее реализации в инволюционном акте можно представить как дивергентную деволюцию — продуцирование множества специализированных устройств. Дивергентно-адаптивные новации нельзя назвать в чистом виде эволюционными, так как они не выходят за пределы уровня исходной системной новации и зачастую связаны с упрощением универсального содержания.

217. Эволюционная сущность деволюционных и инволюционных событий

В терминах инволюции и деволюции реальное движение эволюционной системы, рассматриваемое на локальном временном отрезке, предстает как последовательность неэволюционных событий, связанных с понижением текущего уровня системы. Однако именно деволюционные и инволюционные акты, рассматриваемые не как обособленные события, а как системные феномены, обеспечивают общий эволюционный процесс.

Инволюционно-новационные акты, хотя и лишь частично воплощают в новых элементах предшествующее им интегральное содержание системы, тем не менее фиксируют это содержание в виде реальных феноменов, самим фактом своего появления усложняют систему, то есть могут рассматриваться как конкретные эволюционные шаги.

Аналогично и деволюцию, рассматриваемую не на уровне единичной адаптивной новации, а интегрально, как процесс дивергентного формирования всей совокупности специализированных феноменов, можно охарактеризовать как эволюционное движение. Действительно, весь поток адаптивных новаций есть не что иное, как форма наиболее полного раскрытия исходного системного содержания, ранее лишь частично реализованного в инволюционном акте появления исходной системной новации. Следовательно, деволюционные процессы необходимо воспринимать как необходимый элемент эволюционного движения. Перманентная деволюция элементов эволюционной системы, локально предстающая как дифференциация универсальных новационных элементов, с системной точки зрения выступает как процесс накопления разнообразия, обеспечивающего формирование нового интегрального содержания системы, в дальнейшем реализуемого в следующем новационном (инволюционном) акте.

Можно заключить, что реальное движение эволюционной системы, движение ее конкретных элементов не является эволюционным, а может быть охарактеризовано лишь как деволюционное, и лишь интегрально, системно, ретроспективно реализованное в последовательности инволюционных актов оно предстает как эволюционное, как рациональная цепь новаций. (Этот тезис в какой-то степени можно принять за ответ на вопрос о нонсенсе биологической эволюции — см. сужд. 138.)

218. Революционность инволюционных актов

Как уже отмечалось в суждении 212 («Новация и метасистемный переход»), прерывистость движения эволюционной системы выявляется лишь на уровне ее элементов, как проявление спонтанности акта формирования новации. Теперь можно по-другому сформулировать эту мысль: общее непрерывное, постепенное движение эволюционной системы необходимо сопровождается революционными событиями — инволюционными актами формирования новаций.

С этой позиции логично разрешается явное противоречие между эволюционностью (постепенностью) и революционностью (прерывистостью) эволюционных процессов — эти понятия относятся к различным уровням системы: первое — к общесистемному, второе — к уровню локальных элементов и отражает закономерную дискретность последовательности инволюционно-новационных актов.

219. Биологическая эволюция как деволюционно-инволюционный процесс

По сути, в предыдущих суждениях в терминах «деволюции-инволюции» было изложено логическое содержание предложенной в предыдущей части книги концепции биологической эволюции. В биосистеме накопление адаптивных приспособлений в ходе уровневого отбора является деволюционным процессом, заключающимся в дивергенции новационного вида (класса), — в формировании узкоспециализированных видов, приспособленных к существованию в конкретных экологических нишах. Этот процесс обеспечивает накопление избыточного разнообразия биосистемы, которое при достижении некоего порогового значения реализуется в инволюционном акте формирования системной новации (ароморфоза), представленного концепцией новационного системогенеза.

220. Инволюционность интеллектуальных новаций

Наверное, не требует особых пояснений следующий тезис: интеллектуальные новации — новые мысли, идеи, вернее их фиксация, закрепление в виде формальных высказываний (законов, теорий) — это инволюционные феномены. Любое логическое построение возможно лишь как понижение, обеднение предшествующего Понимания до уровня формального знания.

Вопросы приложения новационной логики в эпистемологии, безусловно, требуют отдельного подробного рассмотрения. А сейчас можно лишь предложить короткое суждение: понимание не может формироваться иначе, чем посредством деволюции формальных знаний, и не может быть выявлено, зафиксировано иначе, чем через свою инволюцию в знания.

221. Вероятность инволюционного события

Представление новационного события как инволюционного акта, как пространственной локализации интегральной сущности системы во многом разрешает проблемы, связанные с оценкой вероятности эволюционных феноменов (см. суждения 115-123). Новационный акт, как инволюционное событие, всегда связывает некоторое разнообразие, присутствующее в системе. Образование новой структуры происходит не как спонтанная самосборка случайно рассредоточенных элементов — новая система формируется из универсальных элементов, способных к последовательной во времени специализации, и выглядит как взаимное снятие их избыточных степеней свободы путем их локальной специализации. То есть формирование новационной системы можно рассматривать как статистически более вероятное событие, чем несвязанное сосуществование совокупности феноменов с избыточным количеством степеней свободы. Инволюционный акт, как некоторое «обеднение» совокупного, интегрального содержания, при реализации его в пространственно локализованной структуре является более вероятным, чем продолжение «насыщения» этого содержания, увеличение потенциального разнообразия.

Дальнейший же рост разнообразия элементов эволюционной системы в ходе деволюции (дивергенции) связан с перераспределением, с упрощением изначально универсального содержания новационных феноменов, что также является более вероятным, чем его сохранение.

Следовательно, несмотря на то, что при непосредственном анализе цепочки новаций можно прийти к выводу, что статистическая вероятность последующих новационных событий уменьшается по отношению к предыдущим (вследствие роста сложности новых систем), каждый конкретный новационный акт выглядит вполне закономерным, реализующим наиболее вероятное состояние эволюционной системы.

222. Инволюция-эволюция в восточном мировоззрении

«Слово “эволюция” в самой своей глубинной сути, в своей основополагающей идее заключает необходимость предшествующей инволюции». «Ибо ничто не может развиться из материи, если оно, как в семени, уже не содержится в ней». «Эволюция жизни в материи предполагает ее предшествующую инволюцию. Разумеется, если мы не рассматриваем творение как нечто магическое, необъяснимым образом возникшее в Природе». (Шри Ауробиндо)

«Эволюция начинается с инволюции в общем и частном смысле. Мы много говорим об эволюции, а инволюцию или совсем не упоминаем, или понимаем крайне узко — как падение, как неумение удержаться на определенной ступени восхождения и спуск на более низкий уровень. Мы не учитываем диалектику взаимодействия эволюции и инволюции в ее широком космическом смысле, не берем в расчет энергетический вариант этого взаимодействия. Без инволюции нет эволюции — истина, без усвоения которой трудно или просто невозможно осмыслить суть энергетики эволюции. Для того чтобы началась какая-либо эволюция, огненная искра духа должна войти или спуститься в инертную материю. Для духа это инволюция, для материи — начало эволюции. Таких “начал” много, ибо на каждой ступени эволюции находится свой тип материи и своя частота вибрации духа. И каждый раз при переходе на новый виток восхождения будет повторяться инволюционный импульс, иначе — в свою материю будет входить своя искра духа, которая своей энергией и своей частотой вибрации создаст разницу потенциалов двух основных противоположений, необходимую для работы энергии восхождения. Взаимодействие инволюции и эволюции и порождает нужные условия для самого восхождения…» (Е.И. Рерих, «У порога нового мира»).

Меня нисколько не огорчило, а наоборот, порадовало, что я не стал открывателем инволюционной концепции. Эти и множество других суждений современных и древних восточных мыслителей, найденных мной уже после формулирования основных тезисов инволюционной концепции, подтверждают, что представления о единстве эволюции и инволюции, их взаимообусловленности отражают некую реальную сторону движения Мира. Конечно, мои вполне рациональные рассуждения о состоянии эволюционной системы, о степенях свободы ее элементов, системогенезе и редукции новаций терминологически сильно отличаются от эзотерических представлений об инволюции Абсолюта и вибрациях Духа, но тем ценнее совпадение мыслей, ощущаемое на каком-то глубинном (или, наоборот, высоком) уровне.

5 Август 2007 |
Подписаться на сообщения RSS 2.0

Опубликовано в разделах: Новации (книга), системология