Иерархия рационального познания от предметного уровня к диалектике

Итак, перед нами следующие уровни рационального познания

1. Предметный уровень – совокупность пространственно и временно локализованных объектов: предметов, их качеств, определяемых в отношениях предметов между собой, и событий этих отношений.

2. Языковый (символьный) уровень – совокупность знаков, обозначающих элементы предметного уровня (предметы, качества, события) и высказываний об этих элементах – связанные системы знаков, отображающие на языковом уровне однозначные связи предметов с качествами и событиями.

3. Логический (формальный) уровень – множество высказываний языкового уровня, объединенных в однозначно связанную (логическую) систему — теорию, отражающую некую ограниченную совокупность рациональных (причинно-следственных) отношений элементов предметного уровня.

4. Научный (парадигмальный) уровень – множество теорий логического уровня, фиксирующих то, что принято называть научным мировоззрением.

5. Философский уровень – совокупность знаков, высказываний и теорий, фиксирующих отношения между элементами парадигмального уровня (научного мировоззрения)

Следует отметить, что сделанное выделение уровней условно и прагматично подогнано для решения конкретной задачи в границах рационального познания.
Так же следует понимать, что каждый из выделенных уровней является предметным для последующего. Имея это ввиду, скажем, при определении логического уровня, вместо фразы «высказываний языкового уровня» точнее было бы написать «множество знаков, обозначающих высказывания языкового уровня». Но надеюсь, что эти условности и так понятны. Тут, самое главное, точно фиксировать, что (1) каждый уровень оперирует элементами предыдущего уровня, не имея прямой возможности непосредственного обращения к феноменам пред-предыдущих уровней, а также, что (2) сущности высших уровней не выразимы в терминах (на языках) низших.

На тему уровней иерархии рационального познания можно рассуждать долго, но нас в ней интересуют лишь несколько моментов: выделение логик (формализованных соотношений элементов языков уровней) и наличие и сущность противоречий в этих логиках.

Безусловно, если бы мы предметный уровень разбили на несколько, то тогда возможно было бы говорить о некой «логике» в отношениях этих уровней (к примеру, можно было бы выделить «логику» биологического организма, как оперирование «знаками» молекулярной записи ДНК). Но в нашем случае (исследования логики человеческого познания) предметный уровень рассматривается как единый, базовый и, соответственно, как не обладающий логическим содержанием.

. . .

1.
Как мы уже определились, «противоречие» есть логическое понятие. Наравне с другими логическими понятиями, такими, как «истинность», «ложность», оно имеет отношение исключительно к логике, а точнее к ее элементам – высказываниям. Если понятия «истинность» и «ложность» выявляют отношение одного конкретного высказывания ко всей логической системе, в которой оно сделано, то «противоречие» фиксирует отношение двух высказываний между собой: непротиворечивые высказывания могут быть одновременно истинными (как и не истинными и пр.), утверждение о противоречивости высказываний есть констатация того, что оба высказывания в данной логической системе не могут быть одновременно истинными.

Итак, на предметном уровне (согласно ранее сделанной классификации) противоречий нет по определению.

2.
На языковом уровне (согласно его определению) противоречивые высказывания приписывают предметам взаимоисключающие качества или содержат утверждения о взаимоисключающих связях между предметами: «предмет холодный – предмет горячий», «убил – не убил». Как возникновение, так и устранение этих противоречий носит случайный (относительно системы познания) характер: кто-то сказал так, кто-то этак, после чего статистически (голосованием, проведением серии экспериментов), волюнтаристски и т.п. методами выявляется одно истинное высказывание.

Однако сам факт, верней множество фактов выявления и устранения противоречий на языковом уровне указывает на наличие некой закономерности в соотношении истинных и ложных высказываний, ставит вопрос о возможности не случайного, а строгого решения проблемы противоречия, то есть проблемы выявления истинных высказываний без обращения к статистическим и прочим не абсолютным методам (которые только и возможны на языковом уровне). То есть возникает вопрос, ставится проблема построения логики – системы высказываний, в которой для обоснования истинности высказывания не требуется прибегать к внешним обоснованиям.

3.
Однако проблема противоречий в на логическом уровне не решается – она механически устраняется. То есть внутри логических систем не происходит выявления истинности одного из двух противоречивых высказываний – там таковых (двух противоречивых высказываний) не может быть по определению! К логической системе может принадлежать только одно из высказываний – истинное в ней, а второе высказывание (ложное в этой системе) просто оставляется «за бортом». По сути, на уровне логических систем происходит лишь оперирование истинными высказываниями – делаются переходы от одних истинных высказываний к другим.
То есть, повторю, противоречия, возникающие на языковом уровне, принципиально не могут быть разрешены на логическом. Относительно противоречивых высказываний на логическом уровне только могут быть сделаны заключения, что такое-то высказывание (одно из двух) является истинным в такой-то логической системе. На определенном этапе развития познания этот способ «разрешения» противоречия считался достаточным, поскольку признавалась возможность построения единой логической системы под названием «наука», в которой однозначно может быть сделано заключение об истинности любых высказываний. В этом случае проблема противоречия «решалась» бы строго: истинно только то высказывание, которое входит в систему «наука» безотносительно каких-либо противоречий (такое представление еще очень широко распространено, как в обиходе, так и среди ученых, и философов).

Однако выяснилось, что всю сферу рационального познания невозможно перекрыть одной формальной логической системой – она неизбежно разбивается на отдельные несводимые одна к другой теории, и, более того, в различных теориях могут иметься (в качестве истинных) высказывания противоречащие друг другу. То есть ситуация с «разрешением» противоречия простым указанием на вхождение одного из высказываний как истинного в одну из научных теорий оказывается неоднозначной. Хотя формально в самих теориях эта ситуация не является критичной (значимой): наличие противоречивых высказываний в различных системах (теориях) никоим образом не влияет на сами эти теории – они не теряют свою достоверность, теоретическую (логическую) строгость и инструментальную ценность.

4.
Однако факт наличия противоречивых высказываний в различных теориях ставит вопрос о самой возможности совмещения их (противоречивых высказываний) в научной сфере в целом. То есть на общенаучном уровне проблема разрешения противоречия уже не может быть решена «механически» (простым исключением одного из высказываний), а должна иметь логическое содержание – то есть требуется обоснование самого факта наличия противоречия в науке. Ведь в отличие от формально логических систем (теорий) для которых противоречия являлись лишь внешним случайным (устраняемым) моментом, противоречия на парадигмальном уровне объективно присутствует внутри системы под названием «наука» и требуют разрешения (объяснения и позволения).

Разрешение противоречий логического уровня на парадигмальном происходит путем создания метатеории – логической системы другого уровня обобщения, в которую оба противоречивых высказывания входят как обязательные утверждения, но не являются противоречивыми за счет уточнений (добавлений), указывающих их отношение к различным классификационным уровням (к примеру, на отношение параллельных к пространствам с различной кривизной).

Следовательно, на парадигмальном уровне, в отличие от языкового и логического, происходит реальное разрешение имеющегося противоречия – метатеория подтверждает научную истинность (законность присутствия в системе «наука») двух противоречивых высказываний. Здесь мы впервые сталкиваемся с новым принципом логического обоснования – обратной логикой. То есть утверждение о научной истинности высказываний делается не вследствие предшествующей цепочки логического вывода (таковой — логической — истинностью обладают оба противоречивых высказывания каждое в своей теории), а исходя из последующего высказывания, из которого однозначно следует истинность обоих противоречивых высказываний. Таким образом «разрешается» (позволяется) противоречие в системе «наука».

Хочется отметить, что разрешение противоречия на парадигмальном уровне происходит методом, который принципиально исключает возможность решения проблемы противоречия на логическом уровне: введение метатеорий есть ни что иное, как утверждение иерархичности структуры система «наука», составленности ее из ряда несводимых друг другу уровней. По сути, происходит признание невозможности построения единой, формально-логически замкнутой системы, абсолютно исключающей саму возможность противоречивых высказываний.

5.
Однако, хотя разрешение противоречия на парадигмальном уровне уже имеет логическое оформление (через обратную логику), сами противоречия внутри системы «наука» появляются случайно – по ходу разворачивания рационального познания, как отображение (сигнал) критической ситуации, требующей перехода науки на новый парадигмальный уровень. То есть противоречие в науке лишь разрешается (путем обоснования научной истинности обоих высказываний), но само по себе не является ее логическим элементом, и, естественно, рассматривается в науке как переходный случайный момент, как некая, хотя необходимая, «ущербность».

Однако само движение науки как целой, объективно содержащей в себе события проявления и разрешения противоречий, ставит проблему о закономерности именно этого пути научного познания. То есть, если мы помыслим движение научного познания как единый закономерный процесс, то с неизбежностью должны прийти к заключению, что на этом уровне мышления – философском, в этой логике мышления противоречия должны составлять уже необходимый элемент.

В отличие от формально логических систем, в которых противоречивые высказывания принципиально разнесены по разным теориям, то есть, по сути, происходит разбиение всего языкового пространства (являющего предметным для логики) на непротиворечивые замкнутые области отдельных теорий, так вот, в отличие от формального мышления, философское мышление научного познания имеет противоречие в качестве одного из своих предметов. И более того, философское мышление системы «наука» должно не только разрешать (позволять), но и подразумевать логическую необходимость противоречия, обосновывать эту необходимость. По сути, для адекватного мышления познания, имманентно включающего в себя противоречия, само это мышление должны быть противоречивым или диалектичным.

С культивированием (бытованием, вскрытием) диалектического мышления связано несколько проблем.

(1) Первая — это редкость, специфичность самого этого мышления. Как не часто требуется «поднимать» мышление выше парадигмального уровня, так и редки головы, способные свободно оперировать противоречиями – не только понимать их необходимость вне себя, но и принимать как элемент собственного мышления.

(2) Вторая (частично связанная с первой) – это непонимание уровня мышления, на котором только и возможно диалектика, и как следствие, применение формальных сторон диалектического мышления (скажем, запечатленных в так называемых энгельсовских «законах диалектики») на предшествующих уровнях иерархии рационального познания. Понятно, что это может привести лишь к дискредитации диалектики.

…
Пока движение мысли в этом направлении можно приостановить. Впереди еще несколько шагов (в частности понятие истинности в диалектической логике).

Единственное, что лишь хочется отметить здесь это то, что противоречия на философском уровне – не есть «разрешенные» на парадигмальном уровне противоречия логического уровня. Логика философского уровня, как и положено, логике не оперирует содержанием своего предмета, а в своих терминах (категориях) фиксирует отношения элементов своего предмета. Скажем, в нашем любимом примере с параллельными, как правильно подметил уважаемый Булат, было выявлено противоречие между «формой» и «содержанием»: по форме высказывания о прямых в геометриях (исходных теориях) остались противоречивыми (в этих теориях мы к ним не можем прибавить понятие кривизны пространства и выразить в терминах геодезических линий), но по содержанию противоречие было снято появлением метатеории. То есть объектом диалектического мышления никак не может быть противоречие о параллельных, а исключительно противоречие, сформулированное в категориях «форма» и «содержание»: нечто по форме есть противоречие и одновременно в одном и том же отношении это нечто по содержанию не есть противоречие.

Памятуя историю со шкафом, еще раз подчеркну, что предметом противоречивых высказываний на философском уровне не могут быть элементы предметного уровня, то есть, когда идет речь о противоречии, скажем, «формы и содержания», то имеется не форма содержание конкретной вещи, а именно отношения, взаимодействия категорий «форма» и «содержание» в мышлении. (Хотя вроде это и так понятно по самому факту фиксации уровня, но, наверное, велик соблазн уцепиться за что-то, что можно руками потрогать).

21 Декабрь 2007 |
Подписаться на сообщения RSS 2.0

Опубликовано в разделах: Блокнот, философия, диалектика