«От эмоций к сознанию»,
страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9

Поведенческий континуум

В классическом варианте теория функциональных систем включала понятие “пускового стимула”. Однако кажущаяся необходимость использования этого понятия отпадает при рассмотрении поведенческого акта не изолировано, а как компонента поведенческого континуума, последовательности поведенческих актов, совершаемых индивидом на протяжении его жизни. При этом оказывается, что следующий акт в континууме реализуется после достижения и оценки результата предыдущего акта. Эта оценка - необходимая часть процессов организации следующего акта, которые, таким образом, могут быть рассмотрены как трансформационные или процессы перехода от одного акта к другому. Места для стимула в континууме нет. С теми изменениями среды, которые традиционно рассматриваются как стимул для данного акта, информационно связано на самом деле предыдущее поведение, в рамках которого эти изменения ожидались, предвиделись в составе модели будущего результата - цели. Для целей дальнейшего обсуждения важно заметить, что акцептор результатов действия содержит не только модель конечного результата поведенческого акта (цель), но и модели промежуточных, этапных результатов, достигаемых по мере развертывания поведенческого акта в интервале от переходных процессов до конечного результата (рис.1).

Структура и динамика субъективного мира с позиций системной психофизиологии

Наряду с идеей системности к основным идеям, лежащим в истоках теории функциональных систем, относится идея развития, воплощенная в концепции системогенеза (Анохин, 1975). В отличие от концепции органогенеза, постулирующей поэтапное развитие отдельных морфологических органов, выполняющих соответствующие локальные “частные” функции, классическая концепция системогенеза утверждала, что гетерохронии в закладках и темпах развития отдельных морфологических компонентов организма на ранних этапах индивидуального развития связаны с необходимостью формирования не сенсорных или моторных, активационных или мотивационных, а “общеорганизменных” целостных функциональных систем, которые требуют вовлечения множества разных элементов из самых разных органов и тканей.

В рамках теории функциональных систем, наряду с признанием специфических характеристик ранних этапов индивидуального развития, по сравнению с поздними, уже довольно давно (Швырков, 1978а; Судаков, 1979; Шадриков, 1982) было обосновано представление о том, что системогенез имеет место не только в раннем онтогенезе, но и у взрослых, так как формирование нового поведенческого акта есть формирование новой системы.

В настоящее время общепризнано, что многие закономерности модификации функциональных, морфологических свойств нейронов, а также регуляции экспрессии генов, лежащие в основе научения у взрослых, сходны с теми, что действуют на ранних этапах индивидуального развития (см. в Анохин, 1997; Александров, 2004а). Это дает основание рассматривать научение как «реювенилизацию» или реактивацию процессов развития, имеющих место в раннем онтогенезе.

Дальнейшее развитие системогенетических представлений привело к выводу о том, что принципиальным для понимания различий роли отдельных нейронов в обеспечении поведения является учет истории формирования поведения (Александров, 1989; Александров, Александров, 1981), т.е. истории последовательных системогенезов, и разработана системно-селекционная концепция научения (Shvyrkov, 1986; Швырков, 1995).

Формирование новой системы рассматривается как фиксация этапа индивидуального развития - формирование нового элемента индивидуального опыта в процессе научения.^[6] Формирование системы обеспечивается путем селекции нейронов из «резерва» (ранее молчавших клеток) и установлением их специализации относительно этой системы. Специализация нейронов относительно вновь формируемых систем - системная специализация - постоянна, т.е. нейрон системоспецифичен. К настоящему времени получены убедительные доказательства наличия неонейрогенеза у взрослых птиц, а также млекопитающих, в том числе у людей. Получены аргументы в пользу того, что научение способствует не только выживанию вновь появившихся нейронов (принцип «используй или потеряешь»), но и интенсификации нейрогенеза. Обнаружено также, что искусственное угнетение нейрогенеза нарушает формирование памяти (подробнее см. в Александров, 2004а). Эти данные позволяют предполагать, что неонейрогенез вносит вклад в процессы системогенеза. Сходную точку зрения высказывает Е.Н. Соколов (2004). Итак, наряду с рекрутированием клеток «резерва» вновь появившиеся нейроны специализируются относительно новых систем.

Поскольку в основе образования нового элемента субъективного опыта – системы, лежит не “переспециализация” ранее специализированных нейронов, а установление постоянной специализации относительно вновь формируемой системы части нейронов резерва, постольку изменение структуры субъективного опыта в процессе развития заключается не в том, что вновь сформированные системы сменяют предсуществующие, а в том что они образуют «добавку» к ранее сформированным, «наслаиваясь» на них. При этом ранее сформированные системы претерпевают модификацию за счет процесса «аккомодационной» реконсолидации (Александров, 2004, 2004а). ^[6]

Важнейшее значение для формулировки ЕСЭ имеет следующий факт. Осуществление поведения обеспечивается реализацией не только новых систем, сформированных при обучении актам, составляющим это поведение, но и одновременной реализацией множества более старых систем, сформированных на предыдущих этапах индивидуального развития. Последние могут вовлекаться в обеспечение многих поведений, т.е. относиться к элементам опыта, общим для разных актов.

Следовательно, реализация поведения есть, так сказать, реализация истории формирования поведения, т.е. множества систем, каждая из которых фиксирует этап становления данного поведения.

Cпециализация нейронов относительно элементов субъективного опыта означает, что в их активности отражается не внешний мир как таковой, а соотношение с ним индивида. Поэтому описание системных специализаций нейронов оказывается одновременно описанием субъективного мира, а изучение активности этих нейронов - изучением субъективного отражения (Швырков, 1995). В рамках такого описания субъективный мир предстает как структура, представленная накопленными в эволюции и в процессе индивидуального развития системами, закономерности отношений между которыми - межсистемные отношения - могут быть описаны качественно и количественно, а субъект поведения - как весь набор функциональных систем, из которых состоит видовая и индивидуальная память. Состояние субъекта поведения при этом определяется через его системную структуру как совокупность систем разного фило- и онтогенетического возраста, одновременно активированных во время осуществления конкретного акта. ^[4]

С этих позиций динамика субъективного мира может быть охарактеризована как смена состояний субъекта поведения в ходе развертывания поведенческого континуума. Упоминавшиеся ранее трансформационные (переходные) процессы теперь предстают как смена одного специфического для данного акта набора систем на другой набор, специфичный для следующего акта в континууме (рис. 1). Во время переходных процессов отмечается “перекрытие” активаций нейронов, относящихся к предыдущему и последующему актам, а также активация “лишних” нейронов, не активирующихся в упомянутых актах.

«Перекрытие» следует рассматривать как коактивацию нейронов, во время которой происходит согласовывание состояний одновременно активных клеток, принадлежащих к системам разных актов, связанным логикой межсистемных отношений. Вероятно, это согласовывание лежит в основе системных процессов, которые включают оценку индивидом достигнутого результата, зависимую от данной оценки организацию следующего акта и реорганизацию отношений между системами только что реализованного акта.

В соответствии с таким пониманием находятся данные экспериментов, свидетельствующие о том, что параметры активности нейронов во время переходных процессов, с одной стороны, отражают характеристики только что совершенного поведения, а с другой - предсказывают характеристики будущего (Dorris et al., 1999; Prut, Fetz, 1999).

Наличие активаций “лишних” нейронов показывает, что данные процессы происходят с вовлечением и, возможно, с модификацией также и остальных элементов опыта, представителями которых являются нелишние, в действительности, нейроны.

«От эмоций к сознанию»,
страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9

13 Январь 2007 | комментариев: 2 |
Подписаться на сообщения RSS 2.0

Опубликовано в разделах: Библиотека, искусственный интеллект, биология